Дмитрий Запольский

ТРАНЗИТНАЯ ЗОНА

 (Пост памяти тележурналисту, политику, писателю, психоаналитику Дмитрию Николаевичу Запольскому)

Первая серия

Лафет с гробом медленно и печально тащил БТР через всю Москву, до мемориального кладбища. Перед этим было прощание в Доме Союзов и отпевание в ХСС. Москва была парализована, на улицы вывели не только нацгвардию в полном составе, но и военных: Шойгу и Золотов договорились, что боевые патроны будут только у офицеров, рядовой состав будет с холостыми патронами. В регионах и золотовские, и армейские вышли с боекомплектами, там было не страшно. Танки и бронетехнику выводили тоже без боевых снарядов: слишком опасно было допустить перестрелку между силовиками, Совет безопасности не смог решить, кому отдать предпочтение - шойговским десантникам или нацгвардии, Золотов уперся и ни в какую не соглашался оставить своих в казармах: Шойгу он не доверял и справедливо полагал, что армейские силы блокируют его части. Поддержал его Нарышкин и Бортников: спецназ СВР и ударные группы ФСБ были явно слабее армии Шойгу и малочисленнее нацгвардии, так что Золотов сразу получил серьезные преференции в будущем торге.

Но это все мелочи. Совет безопасности собрался утром, когда констатировали смерть. Решили не рисковать и провести заседание не в Кремле, а в ситуационном центре. Сначала подняли по тревоге армию и росгвардию, конечно. Для обеспечения порядка. Разослали шифротелеграммы об особом положении, создали государственную комиссию по организации похорон. В составе, естественно, постоянных членов СБ. Тут же, в бункере, Медведев подписал свой первый указ в качестве ИОП - исполняющего обязанности президента РФ - о назначении Патрушева ИО премьера. И тут же передал ему свой ядерный чемоданчик с кодами. Путинский ему привезли адъютанты.

Текст коммюнике протоколисты извлекли из своих файлов: «Сегодня скоропостижно скончался президент Российской Федерации…» и так далее. Вообще-то скончался вчера, но Матвиенко настояла - когда умирает вождь, надо подождать хоть сутки, а лучше два-три дня! Да и опять это случилось не вовремя: накануне праздника. Но Медведев категорически возражал - по интернету сразу разнесется, файервол еще не готов, а, следовательно, к вечеру все, увидевшие на улицах городов бронетехнику сразу поймут, что к чему и начнется неконтролируемая суета.

Решили не особо тянуть. И наглухо перекрыть границы на выезд. Все рейсы отменить без объяснения причин, все КПП на сухопутных границах закрыть. Чтобы никто не мог ускользнуть. Превентивно задержать всех лидеров оппозиции, включая Навального. Венедиктова взять под стражу прямо в редакции «Эха Москвы», отобрать у него все средства связи, но саму радиостанцию не закрывать, пусть вещают, зная, что главред в заложниках. Все редакции телеканалов взять под совместную армейско-гвардейскую охрану. Пресекать любые разговорчики о суициде! Громову срочно собрать главных редакторов и проинструктировать: никаких тем о будущем. Никаких! Только траур, траур, траур и еще раз траур! На три дня. А там поступят указания! Всем губернаторам усилить охрану, укомплектовав еще и сотрудниками ФСБ, вооруженными, чтобы присматривали за ФСОшниками. Обо всем, что вызывает тревогу в их поведении, пусть сразу докладывают Бортникову. В Чечне Рамзан пусть сам кувыркается, в Москву на похороны отправит двойника и не делает никаких лишних заявлений, особенно на международном уровне.

Лаврову отвечать на соболезнования лидеров стран мира, звать на похороны, но уходить от ответа про причины смерти, что-то типа внезапного инсульта, типа вскрытие покажет. Не вскрывать! Никого к телу не подпускать кроме личной охраны и вызвать специалистов, которые Ленина в Мавзолее ремонтируют, пусть замажут отверстия от пули и вообще в порядок приведут, чтобы ничего не видно было - они умеют!

Траурные митинги не проводить ни под каким предлогом в регионах, а стихийные вежливо разгонять, мол, траур - дело глубоко интимное, домашнее. Водку в магазинах продавать круглосуточно, пусть лучше квасят. И спичрайтерам срочно подготовить речь ИОПа и патриарха о трудном периоде страны, типа осиротела нация, надо сплотиться в рамках законодательства и консолидировать усилия по продолжению путинского курса, направленного на суверенитет, территориальную цельность, нерушимость границ и подъем с колен. Во время похорон никаких пролетов самолетов над кладбищем - еще не хватало нам тут катапультирований и столкновений, просто палить из гаубиц. Поминальный вечер с участием иностранных гостей провести в Кремле без прессы, конечно.

Главная идея «Путинский курс»! А там будем согласовывать нюансы. Партию «Единая Россия» назовем «Партией Путина». Все равно на нее придется опираться на выборах, а выборы ведь неизбежны рано или поздно. Надо сказать, что все члены Государственной комиссии были едины: а какие могут быть варианты: «Линия Путина», «Наследие Путина», «Заветы Путина» - все это как-то вяло и вызывает ассоциации с колхозами «Дело Ленина». А вот «Курс» - это чище звучит, современнее. Конечно кто-то вспомнит «она утонула», но и фиг с ними. Сейчас надо думать не об этом, а о том, как сохранить хоть видимость единства, не дать кланам сцепиться под ковром, не выбить любые слабые звенья, потому что тогда все посыпется. А это нам не нужно. Все члены политического бюро с опухшими от искренних слез глазами поставили свои подписи под стенограммой совещания. Плакали честно, не на публику - никто не был готов к такому повороту: взял пистолет и выстрелил в рот ночью прямо в кровати под одеялом. И эта идиотская записка на тумбочке «вам всем пиздец!» Что за дурь! А ведь не просто же так! Наверное, понял, что действительно всем!

- Товарищ Исполняющий обязанности Президента! Патриарх не хочет отпевать, говорит нельзя! - доложил Вайно. - Говорит, что никак! "Вот же жулик, и здесь торгуется, началось!" - выругался про себя ИОП. Но вслух сказал: - Дадим ему Исаакий и что еще он хочет. Пусть отпевает, нашел время выпен… условия ставить! И пусть на отпевании будут муфтий, раввин и этот, как его… Лама! Чтобы было единство. Для нас единство сейчас - это главное! Или он не понимает? Так будет налоги платить с завтрашнего дня!

Вайно пошел снова звонить по вертушку патриарху. И уговорил, конечно, но тяжелую трубку телефона с орлом бросил брезгливо, как дохлую крысу. Трудные настали времена, ой трудные!!!

Тем временем информация из шифротелеграмм стала доступна аппаратам губернаторов. И почти все срочно созвали свои штабы. У всех были свои планы на тему транзита. И все понимали: Путин - не вечен. А Россия, республики, края, города, деревни, люди - никуда не денутся. И значит задачи две: первая - укрепить свою власть, вторая - ослабить Москву. Но не допустить развала. И в одной из областей губернатор, пусть он будет Василий Петрович, в полдень собрал своих замов…

Вторая серия

Обладминистрация жила в советской серой бетонке, построенной при позднем Брежневе. Из нового были только раздвигающиеся двери, прямоугольники металлоискателей, транспортеры УКВ-шмона и турникеты. Внутри все оставалось, как в обкомовские времена: мрамор цвета оленьего мха, анодированный под золото алюминий, красные ковровые дорожки, прижатые латунными полосками, только вместо портрета Ленина на стене висел огромный эмалированный герб области, подаренный по бартеру местной похоронной конторой к прошлогоднему приезду Медведева. До этого барельеф вождя пролетариата закрывали не менее огромным двуглавым орлом, но тогда полпред попросил в срочном порядке передать орла на новое здание полпредства и Василий Петрович отписал кладбищу два новых гектара.

В приемной губернатора сидело трое невыспавшихся ФСБшников, естественно, в штатском. Вид у них был растерянный и глуповатый. Старший, в звании полковника попытался представиться и что-то объяснить, типа мы не ограничиваем вашу свободу и так далее, только безопасность усиливаем, но губернатор осадил: «Не время болтовней заниматься, горе у страны, у всех нас, россиян!» И пошел в кабинет. Секретарша с олдскульной кичкой на голове, миниатюрная остроскулая сорокасемилетняя стерва с желтыми глазами, суетливо завешивала зеркало в приемной пледом. «Дура! Вот с каким народом работаем, а ведь еще с исполкомовским времен в аппарате! Господи, ну сколько бед нам принесет эта вот тупость, сидящая у людей в подкорке! Эх, взять бы ее пинком под зад и выгнать, хоть дочка у нее и замужем за начтштаба военного округа и он по этому каналу много имел правильных коммуникаций. Но зеркало! В приемной! Пледом! Идиотка!»

В кабинете уже ждали замы. Молча встали. Василий Петрович минут пять говорил про всенародное горе, про сплотиться и усилить усилия, про бдительность и единство, про нацпрограммы и майские указы. А потом вынул из карманов два смартфона, молча положил их на стол и вышел в комнату отдыха. Вицеки выждали минутку и по-одному проследовали за ним, тоже оставив свои айфоны на столе. Комната отдыха была похожа на гостиничный номер: раскладной диван, шкаф для одежды, холодильник, обеденный стол и дверь в санузел. Окна были зашторены, а свет выключен. Губернатор молча возился с сейфом, набирая в темноте коды. Когда жирная дверца открылась, Василий Петрович извлек из бархатного нутра две коробки с китайскими иероглифами. Открыл их и вынул серые матовые девайсы. Сдул с них пыль, непонятно откуда взявшуюся в сейфе, нажал на кнопку на одном и комната наполнилась невнятным жужжанием, как будто старый телевизор не выключили после окончания всех передач.

«Глушилка - генератор белого шума», - хором подумали замы. «Но что за второй прибор?». Губернатор снял пиджак и понес второй девайс в санузел. Вицеки, как утята за мамой потопали в кафельную каморку. Пятерым там было тесновато, но губернатор просто сел на приунитазный махровый коврик, поставил на крышку вторую коробочку и тоже включил. На этот раз шипения не было. Свита села на корточки вокруг унитаза. Со стороны это выглядело несколько комично, но люди, окружившие губернаторскую сакральную технику были взрослыми мальчиками, все понимали: сейчас решается не только судьба страны и можно сказать, всего человечества, но решается и судьба области, а самое главное - их, руководителей судьба, от которой зависит и судьба их детей, жен, друзей и близких, то есть тех, кто поддерживает их и кого поддерживают они.

- Так, мужики, сказал губернатор, - перво-наперво не пьем. Вообще! Скорбим трезвые. Второе - все это херня: военные, ФСО, ФСБ, СВР, ГРУ и всякие прочие клоуны, они пусть между собой дербанят свои пукалки, мультуки и прочие тачанки. К нам они полезут только за деньгами и им надо будет давать. Но торговаться до последнего: я думаю на местном уровне нам потребуется миллионов восемьсот в евро. Естественно лучше в битках. Ну и через легалки, только не Кипр и Панама. Через Афон можно, но осторожно. Сейчас нам всем надо окэшиться, чем скорее, тем лучше. Рубль рухнет к вечеру до 1000 за доллар, биржу закроют, но через три дня все рухнет в ноль. Скупаем только то, что в нашей области, только на дне и только то, без чего не прожить. Банки не трогаем, они нахрен никому не нужны, пусть все по-хорошему отдают кэшем и сразу. Теперь главное - нам нужен демократический транзит. Честные выборы! Это надолго, даже навсегда! Наша власть должна быть абсолютно легитимна! На Москву уйдет не менее ярда. Нужно готовить кэш. Как отскорбим, надо будет засылать. Повезем сразу. Все. Ну в смысле, все регионы. И помните, выборы должны быть честными у нас у всех. Готовим новую команду. Москвичей сразу покупаем, кстати, только тех, на кого есть компромат. И народ пусть бузить начинает прямо сейчас, пусть митингуют, витрины громят, надо с фанатами поработать и всякими нациками, о казаках не забудьте. Пусть черных мочат, чтобы снаружи казалось, что мы ничего не контролируем. И самое главное - пусть до крови дойдет! Все спишем на московские силы. Вытащить всех регионалистов, дать немного денег из общака, впереди большая работа, нужно сделать политическую повестку. Где обшак храним помните? У архимандрита в монастыре. Туда федералы не ломанутся. Пусть отец Евлампий какую-нибудь Байду придумает, что-то типа бдения вокруг обители, чтобы все старушки, мамочки с детьми, пенсы, - круглосуточно там ошивались! Все понятно? Есть вопросы? Я вам сейчас выдам каждому по пять телефонов кнопочных, там симки не засвеченные, каждый телефон на один звонок, потом в канализацию. И да, надо заканчивать болтать: эта глушилка от узкопленочных надежна, как АКМ, но фонит зараза, как Чернобль - больше 10 минут ее использовать нельзя!

- Есть вопрос Василий Петрович, - сказал вице-губернатор по экономике и финансам, считавшийся гениальным жуликом-бухгалтером, а в политике несильным, но губернатор его жестко осадил:

- Хочешь спросить, почему двойника не вытащили из шкафа. Типа умер-шмумер, главное, чтобы здоров был?

Главбух области ошарашенно кивнул.

Губернатор продолжил: - Да потому, что им тоже пора окэшиться, сколько можно-то! Вот прикиньте, я завтра умру и как вы с моим охранником вопросы решать будете? Его даже архимандрит наш к общаку не подпустит! И что вы будете делать? А ведь еще народ есть, он ведь не резиновый! Народ у нас правильный, хороший. Это электорат хуевенький! А Кремлины давно в такой схватке, что не то что двойника, они сами себя боятся. Не готовы они к единству. А мы - готовы!

Предводители дворянства выходили из кабинета по одному и с убитыми лицами. Каждый зашел в туалет, достал из кармана заранее припасенный полиэтиленовый пакетик с луком и швейцарский перочинный ножичек. Слезу у всех были искренние, а глаза опухшие от горя; все это случилось во шестидесяти одном регионе России одновременно, как по сценарию. В остальных "глушилки" у губернаторов были не китайские, а корейские. В Москве, тем временем, начались первые перестрелки на улицах - ФСОшники, ФСБшники и спецназ ГРУ пытались друг у друга отбить несколько банков. На перекрытую Красную площадь окольными путями стекались рабочие из Средней Азии, полагая, что на глазах гвардейских патрулей из резать не будут. Наивные…

Третья серия

Ефим Ципперсон был миниатюрным генерал-лейтенантом ФСО и жил в специальном лесном домике на окраине путинской резиденции. Там у него была своя прислуга, ведь Ефим никогда никуда не выходил без нужды, кроме как на очередные пластические операции, да и те ему делали в специальном ФСОшном госпитале на особо охраняемом подземном этаже. До первых двух операций он был мало похож на Путина, но артистом был прирожденным, собственно, в Поволжском драмтеатре его и отыскали двадцать лет назад, служил он там на вторых ролях после ГИТИСа. Внешность изменить легко, но ведь взгляд, голос, походку, жесты скальпелем не поправишь.

Когда подписывали контракт, сразу обговорили - будет генералом: все-таки доступ к секретности наивысший, почти к самому ядерному чемоданчику будет, правда без кодов, но тут уже дело такое: вдруг адъютант, который с кодами, перепутает их. А через восемь лет - хорошая пенсия, квартира, операции сделают снова, чтобы больше не походил на. Но прошло 8 лет, потом 10, потом 20… И когда он заикался о том, что устал, хозяин и слушать не хотел, мол потерпи еще, я тебе буду каждый год платить сто миллионов рублей и даже карту подарил «Мир». Но без права использования. Эх, хороший человек был, добрый! Только не все понимал: зачем ему эта карта, если свободы нет. Не будет же он на Алибабе по инету покупать добро, секретность же! С оригиналом они были неплохо знакомы, иногда даже выпивали в бане. И на татами почти каждую неделю выходили поспарринговать, и на катке подземном шайбы гоняли часами. И… Ну об этом не будем, это уже совсем государственная тайна и личная жизнь: ведь они не монахи какие-то, да и мы с вами толерантные люди!

Их сближало одно: у них не могло быть настоящих друзей. Два одиночества, соседи в пустыне. И когда в Ново-Огарево утром прилетели сразу четыре вертолета, Ефим почуял неладное: никогда такого не было: Сам любил поспать минимум до девяти утра, а если планировался зарубежный визит или прием кого-то очень важного, Ефима предупреждали заранее, все-таки грим нужно сделать, подготовиться. Обычно они всегда выезжали вместе, разными эскортами, конечно. И потом, уже в аэропорту садились одновременно в разные самолеты. Сам летел куда надо, а самолет с Ефимом в другую сторону. И потом возвращался во Внуково, а далее на лимузинах с эскортом домой в Одинцовский район.

А тут явно что-то стряслось. И значит, надо бежать без оглядки - живой он нужен был только пока жил Сам. А мертвый может пригодиться в любом раскладе. И генерал Ципперсон бросился в ванную комнату, где в тайнике лежала коробочка с принадлежностями для побега: темный парик и густые усы, которые можно было наклеить прямо вот на ходу, карие линзы и накладной нос с едва заметной горбинкой. В таком виде Ефим Ааронович больше соответствовал своему секретному имени. Документов у него, естественно не было, бежать ему было некуда, но это в данном случае было неважно: главное выбраться через все периметры и шестиметровую стену.

В России каждый забор имеет дырку и бедный Ефим эту аксиому усвоил задолго до прихода на работу в орган. Он понимал, что будет погоня, но если удастся проскользнуть через полосы радаров и пройти сквозь стену, то бежать теоретически можно, но трудно, ой как трудно. Дырка действительно была: в заборе была замаскирована калитка. Он ей никогда не пользовался, но покойный очень даже: любил он всяческие приключения, даже гараж за территорией имел, где всегда стоял пожилая серая тонированная «Нива». На ней они как-то даже катались вместе по Рублевке, любуясь красивыми домами россиян, болтали, за пивом в магазин заскочили и даже двух гаишников до обморока довели, когда парики сняли и очки. Повезло Ефиму в ту ночь, он накинул специальную шаль из секретной ткани, поглощавшей радиолучи, которую показывали ему на секретной выставке оборонки. Как он хотел ее тогда спереть! И ведь получилось - отвлек охрану, зацепив ногой стул, типа упал, запутался, все бросились ему помогать, началась толкотня, а он ловко поставил личинку подножку, тот упал на него, в это время Ефим и скатал коврик в ладошку, в карман пиджака засунул незаметно, благо тряпочка была тончайшая, как китайский императорский шелк. Из наноматериалов, миллионы стоила, наверное. Оборонщики подумали, что кто-то из охраны взял. В государственных интересах. И списали экспонат, удесятерив стоимость. Накрывшись наношалью, Ципперсон преодолел все три радиолуча периметра и юркнул в совершенно незаметную секретную калитку. Подкрался к домам, нашел хитрый гараж, снес кирпичом замок и открыл ворота. Ключи от «Нивы» лежали на полке в майонезной баночке. Аккумулятор почти сдох, но все же провернул коленвал пару раз и машина завелась!

Первым делом Ефим поехал на пост ГИБДД, тихонько зашел в будку, которая разрасталась с каждым годом, как борщевик на заброшенном совхозном поле под Рязанью, прирастала какими-то навесами и расширялась стеклянными витринами, как торговый центр на Арбате. Он знал, что оружия у гаишников нет, не положено им иметь вооружение рядом с резиденцией. И когда комендант Ново-Огарево разорвал секретный конверт с инструкциями о порядке действия в чрезвычайной ситуации, он обратил внимание на маленький светодиодик, вмонтированный в правительственный телефон. Всегда светившая зеленым, пластиковая пимпочка вдруг стала красной точкой. Комендант понял, что это значит из секретной инструкции. Там было написано: «При смене цвета индикатора на стационарном телефоне без циферблата незамедлительно ликвидировать объект 99».

Комендант передернул затвор "гюрзы" и побежал к домику Ефима между бесконечных конюшен, павильонов, беседок, - за рощу, где в отдалении виднелся фонарь над крыльцом.

«Товарищ Девяносто Девятый, вы спите?», - заорал комендант, с ноги выбивая дверь спальни, но Ефим в это время спокойно душил последнего гаишника: из было трое, все они были увальнями, всех бесконечно тренировавшийся от нечего делать Ципперсон отрубил в течение минуты. Ему нужны были деньги. Много денег. И он собрал дневной заработок всего поста: пять тысяч триста долларов, четыре пятьсот евро и четыреста семьдесят тысяч рублей. На первое время хватит, подумал Ефим, гоня на машине в сторону Москвы.

Четвертая серия

На прощание в Дом Советов очередь была не слишком уж большая - тысяч десять. К поясу богородицы всяко побольше стояло. Росгвардия свирепо дубасила дубинками тех, кто пытался жульничать - под железные ограждения подлезать, перепрыгивать. В целом все было довольно спокойно: москвичи сидели по домам, понимая, что всем крышка: России больше нет, так как все держалось на Нем. В ХСС рвались какие-то футбольные фанаты, но их полили ледяной водой из ОМОНовских машин с брандсбойтами, они разбежались. К кладбищу скорбная процессия плыла по пустым улицам: как будто не похороны были, а инаугурация.

Какие все-таки москвичи умные люди, все верно поняли! Давка была только на АЗС за остатки горючего: поставщики больше не отпускали топливо и оно повсеместно заканчивалось на глазах. И да, в драках за бензин и соляру было двести двухсотых и четыреста трехсотых. Свалить-то из Москвы все хотели! Торги на ММВБ, естественно, прекратились, валюту на рубли никто не менял, но говорят, что какие-то китайцы скупали рубли за юани, непонятно зачем, но скупали. Цена была сумасшедшая, в пересчете на доллары по 7000 за бакс. Все банкоматы мгновенно опустели, банки закрылись, городской транспорт не ходил, водители побросали автобусы на улицах, таксисты ломанулись в область, набрав пассажиров по 200 зеленых за каждого. Все отделы полиции перешли на казарменное положение и забаррикадировали изнутри двери и окна, перерезав связь, время от времени малочисленные группы выбегали из отделов, чтобы экспроприировать продукты из окрестных магазинов: кушать-то полиции все же хотелось. Мелкие торговые точки были брошены - хозяева и персонал, справедливо полагая, что гори оно все огнем, жизнь дороже, побросали свои павильоны, лавочки и отделы.

С гипермаркетами все было сложнее: сети, которые были под СВР взял под охрану ихний спецназ, а те, что под ФСБ - какие-то «вымпелы», «альфы» и прочие «грады». УФСИНовский «Сатурн» поехал защищать ЦУМ, здоровенные мордовороты из тюремного спецназа мрачно слонялись по галереям супербрендов и никак не могли догнать - кому в эти дни всенародной скорби могли потребоваться чемоданы от Луи Виттон или носки Гуччи, но на всякий случай взломали сейф с часами ролекс и разыграли их по жребию. Ну и в коньячном бутике выпили весь виски девятнадцатого века, отполировав пивком из буфета. Обычный пафосный аромат ЦУМа вытиснился запахом тюряги: почему-то громилы пахли хлоркой и хряпой, хозяйственным мылом и старым постельным бельем, как и их подведомственный контингент ЧВК «Вагнер» быстро оккупировала силами имевшегося в Москве резерва личного состава Петровский пассаж и ГУМ, попутно сожрав все деликатесы в магазине, а какие-то парни в кровавых беретах в невероятном количестве заселились в «перекрестки». Все было под контролем. Мирных граждан никто не трогал, но армейские патрули то и дело зарубались с росгвардейцами: в ход шли дубинки и саперные лопатки, кулаки и подручные средства - кованные пики, выломанные из оград московских особняков, кирпичи со строек и всякое такое. На третьи сутки траура караулы устали и подуспокоились: стали брататься, захватывая алкогольные отделы магазинов и склады. Проголодавшиеся офицеры разбрелись по домам и пустым гостиницам, которые уже никем не охранялись, за исключением нескольких пятизвездных, охраняемых силами спецопераций генерального штаба и боевыми пловцами. В Москве стало совсем грустно и стал гаснуть свет: персонал энергосистем и электростанций не понимал, зачем тут электричество, если все закончилось.

Первой под Лукашенко ушла гвардейская танковая бригада из Воронежа. Не обошлось без Сечина, это он проплатил. Его, конечно, Медведев сразу попытался было зачистить вместе с аппаратом и клевретами, но вздремнул пару часов и опоздал: тот выехал со своими ФСБшниками на обычных грузовиках, успел проехать до границы и там уже со спецназом ГРУ положил пограничный КПП, доехал до Минска и завез Батьке четверть годового бюджета его княжества - 5 ярдов зеленью прямо в контейнере. Батька обрадовался и сказал, что он в игре. Договорились, что первые десять дивизий покупает Игорь, а с остальными пусть Александр Рыгорыч сам разбирается.

Основные танковые части в Наро-Фоминске выжидали. Командиры хотели получить с Шойгу побольше, чем с Луки, но тот охренел от запросов и побежал к Верховному: у нас вообще что-нибудь останется, если мы каждому генералишке будем отстегивать по ярду? Дмитрий Анатольевич крепко задумался. С регионов, конечно, пришлют, но надо просить помощь у китайских товарищей и у «нашего приятеля за морем». И попросил срочно соединить с Дональдом Фредовичем, собираясь поторговаться сначала с ним, а уже потом с председателем Си. Но Трамп пообещал прислать завтра два самолета кэша - при условии новой приватизации оборонки, а председатель Си только один. За сибирский лес. Сделку оформили по-старинке - факсом. Денежки счет любят!

Тем временем в Москву летели самолеты из регионов. Полные неучтенки. На аэродромах их встречали ФСОшники, везли в Кремль, за доставку брали по два процента. Почти половину вооруженных сил страны удалось пока оставить за Центром, но с Батькой надо было что-то решать - танковые войска не шутка! Не бомбить же его стратегическими ракетами, никто не поймет, тем более зарубежные партнеры. Медведев, с пандообразными кругами вокруг глаз опять собрал Госсовет. Не обошлось без проблем: Матвиенко наехала на Володина, оба визжали и таскали друг друга за волосы, причина была даже не в деньгах, просто председателям парламентских палат взаимно не понравились парфюмы. Это была очень неприятная сцена, ранившая ИОПа в самое сердце: до чего дошла страна, за время культа личности! Как все запущено оказалось! И этот мудилище еще вякнул когда-то "Нет Путина, нет России!" А что есть? Вот мы в Кремле, и что? Куда Россия денется, пока МЫ есть!? Ну разве не урод?

Тем временем в Москве азербайджанцы в подпольном МФЦ клепали Ефиму новые документы, настоящие, на бланках честных и с голограммами. Он теперь был не Ципперсон, а Белов. У него уже было два гранатомета, своя гюрза и, естественно, калаш с десятью снаряженными рожками. Ему нужно было срочно в Киев, там он мог пригодиться живым!

Пятая серия

На центральной площади возле администрации буйствовал митинг. Без всякого ОМОНа. Коммунисты тыкали древками флагов навальнят с белыми лентами, яблочники крошили физиономии либертарианцев, жириновцы, единороссы и мироновцы, сбившись в крепкое каре, пытались выдержать натиск лимоновцев, группа мощных качков-геев лупила трех фофудьеносцев-скрепарей в образе казаков их же плетками. Шум стоял, ор, хрип, визг, как от дюжины отбойных молотков, Губернатор вышел с охраной на площадь и ему тут-же поднесли мегафон:

- Братья и сестры, граждане и товарищи, милостливые государыни и государи! Обращаюсь к вам я, губернатор Василий Петрович, нам нужно знать ваше мнение в этот трудный для нашей родины час!

Митинг пошумел еще минуту и смолк. Все слушали губернатора и всем казалось, что происходит нечто очень важное для всех них, нутряное! Все ощутили глубокое единство. Соборность какую-то. Ну вот не все на площади поняли, что они есть ВЕЧЕ, некоторые даже и слово такое не знали, но четко ощутили себя на своем историческом месте. И в полном соответствии с православной верой - архимандрит благостно стоял возле главы области с дымящимся кадилом. Либертарианцы и навальнята обнялись с лимоновцами. Перед всеми вдруг забрезжили алтарные врата социального лифта. Василий Петрович продолжил:

- Родина в кольце врагов. Положение тяжелое. Изменники и предатели хотят распада России! Но мы не допустим этого! Мы должны сплотиться и двигаться путинским путем! Кто здесь власть? Мы!!! И нам нужно укрепить свою область, приняв новые законы! Революционные! Нам требуется Консервативная Революция, мы должны вернуться к исконно русской, российской традиции, когда власть была не у тиранов и императоров, а у вас - россиян! Это и есть настоящий Путь Путина! И я прошу вас принять резолюцию всенародного схода, требующую от ваших депутатов немедленного принятия соответствующих законов! Кто за? Опустите руки, кто против? Никто. Принято единогласно!

Народ расходился с митинга воодушевленный. Пусть нет больше Путина, но зато есть Губернатор. Он ближе. И он к народу выходит и мнение спрашивает. Это справедливо. И мужчина видный, голос громкий, настоящий барин. Нет, слово "барин" они заменяли термином "хозяйственник", но мы-то с вами понимаем, что это эвфемизм. Вот он, оказывается, какой, "Путь Путина"! Кстати, на митинге пострадавших особо не было. Ну то есть носы расквасили, бока помяли, но не особо. И разбили всего одну витрину, в барбершопе. Видимо казаки, отлупленные владельцами заведения.

Вечером собралась чрезвычайная сессия всех муниципальных советов и заксобрания области в одном зале. Этому предшествовали крупные сделки. Удалось договориться о цене с двумя замами начальника УФСБ, с полицией и командующим на 3 процента с оборота. В Москву, к Медведеву отправили вертолетом почти всю оставшуюся валюту, обещали платить двенадцать процентов с оборота пять лет. С соседней областью, где качали нефть и газ тоже договорились по цене: тамошний губернатор не капризничал, ведь трубы шли по области Василия Петровича и их превентивно перекрыли. Командующий округом присягнул Медведеву, но опасливо - танковые корпуса склонялись перейти к Лукашенко, так как там давали намного больше. Но понимал: пока еще вся диспозиция была не ясна. Батька тратил не свои, а сечинские. Короче, вечером произошло главное: всеобщее собрание депутатов приняло одним решением целый пакет законов: объявило о суверенитете области, о конституции и всех кодексах: за основу нормативки были приняты Конституция РФ, где словосочетание "Российская Федерация" просто заменили словами N-ская область, так же слово "федеральное законодательство" было исправлено на "местное законодательство". Заодно приняли в собственность все, что числилось за Москвой, учреждения перешли под управление администрации, пенсионный фонд и соцстрах национализировались, казначейства закрывались, а областной суд был переименован в верховный. Затем утвердили гимн, флаг, герб и самораспустились, назначив внеочередные выборы конституционного совещания при Василии Петровиче. Приехал Жириновский и попросил убежища, привез тонну евро. Ему пожертвовали местный интернат, где водились неплохие мальчики, но он потребовал суворовский колледж, губернатор поднял цену в два раза, и они ударили по рукам.

Тем временем в Крыму шло бурление говна: в Симферополь прилетел какой-то наследник Романовых и провозгласил себя императором Новой Крымской Империи. Все, кто не успел прорваться через Перекоп, уплыли в Турцию на паромах. В Ялте причалил странный сухогруз с автоматами Калашникова, которые сутки напролет выдавали всем желающим. А на моторном катере приплыл в Феодосию Ефим с непонятно откуда взявшейся бригадой братвы. Их было числом двадцать, и они тоже хотели Крыма. Через Босфор чинно проходили ударные группы Шестого американского флота с авианосцами. Но самое интересное происходило в Петербурге: там потихоньку собирался Земский собор под предводительством срочно прибывшего из Ватопеда шустрого старца, доставившего инвестиции с Афона.