Встреча двух друзей: фантазии идиота

Они оба любили неформальные встречи, потому что водка на них лилась как из рога изобилия, а красная кетовая икра, привезённая с Сахалина, ложками отправлялась в рот, да точно так, как вареники отправлялись в рот колдуна Пацука. Причём от Пацука они оба не отличались ни только внешне и по возрасту, но и своим возможностями – щелчком одного пальца один из них мог изменить жизни многих тысяч немцев, другой – только этому обучался, поселившись в Москве после долгих лет жизни в Свердловске, и возглавив «демократическую оппозицию», так интересовавшую Запад, и этим Западом созданную.

На одной из таких встреч Герман затеял судьбоносный для двух стран разговор: Борис, мы не так уж и молоды, и большая часть жизни уже прожита. Дьявол с нами церемониться не будет, и приберёт к рукам быстро. А дел у нас, как говорят у вас, ещё «воз и тележка». Я мечтаю о единой Европе, которую Германия, как ты знаешь, стремилась построить ни одно десятилетие. ГДР, несмотря на сопротивление Елизаветы, мы, под аплодисменты всего мира, «поглотили» теперь пришло время «объединить» наши страны.

- Герман, ты же знаешь, что мы ничего не решаем. Если скажут надо, то мы сделаем. Я самовольничать не буду, тем более, я в большей степени зависим от наших заокеанских друзей чем ты, а им единая Европа не по нраву. Хотя если только под их контролем …

- Брось, Борис. Геополитика рассчитана на дураков, которые смотрят на мир исключительно с точки зрения «мы и они», привязывая свои взоры к страновым границам, которых для сильных мира сего не существует. В Америке такие же ставленники как и мы, выполняющие указания тех, кто принимает решения в Великобритании, в Париже, в Бонне, в Мадриде, в Риме. Мы все в одной лодке. Понимаешь? А властителя нужен единый мир, один большой Бухенвальд, в котором они начальники, а мы – исполнители, а наши народы – жертвы, не имеющие прав и лишённые ума, нами же лишённые.

Услышав эти слова, Борис напрягся и даже немного протрезвел. Он, несмотря на свою зависимость, не хотел бы участвовать в строительстве ни Бухенвальда, ни других концентрационных лагерей. Но он прекрасно понимал, что значит быть человеком зависимым, проектом мировой элиты, который был начат ещё 20 лет назад, когда встал вопрос о сносе дома Ипатьевых. Да, их проекты рассчитаны на десятилетия, - вспомнив первые встречи с американскими засланцами, подумал он. – Мы в их игре пешки. Сколько раз ему приходилось поступаться совестью, он уже и не помнил, хотя ему всякий раз приходилось играть на людях свободного независимого политика с твёрдыми жизненными принципами и убеждениями.

- Да не переживай ты так. Все мы в таком положении. Стадо ничего не узнает. Победители пишут историю, и мы её напишем правильно, так как нужно. Ведь мы же в обойме. К тому же, мир в ближайшее десятилетие изменится, станет глобальным. Ты тоже войдёшь в него как объединитель. Ведь многие считают, что это ты развалил Советский Союз. Мы для них напишем другую историю, Борис. Решение уже принято, и цель будет достигнута, Борис. Давай выпьем.

Борис взял графин с водкой и мастерски налил сорокоградусную в стоявшие на столе стаканы. Немедля, друзья опрокинули содержимое стаканов в своё нутро и закусили тем, чем послал бог. Бог им всегда помогал и они на него очень надеялись, очевидно, потому, что всякий раз обводили его вокруг пальца.

- Ах, как хорошо, - поставив стакан на стол и откинувшись на спинку кожаного кресла, произнёс Герман. - Разве бы мы сидели здесь, если бы нам не помогал бог. Бог всё видит и нам помогает. А это значит, Борис, что мы делаем правильное, богоугодное дело. Скоро нашу правоту поймут и другие, а если не поймут, то мы им объясним. Ты, думаешь о будущем, Борис?

- Конечно, Герман, думаю. Устал я. Сердечко пошаливает, да и надоело всё. А тут ещё эта борьба с «коммунистической угрозой», которой нет, и за которой скрываются чисто экономические интересы. Американцы толкают меня на подвиги, говорят: «Борис борись!», и мне приходится бороться с ветряными мельницами, помогая янки зарабатывать миллионы. Ты не представляешь как мне всё это надоело. Может мне предложить им кого-нибудь? Есть у меня один такой из Нижегородской области. Борей Германцевым зовут. Пусть он революции делает, а я как старший, возьму над ним шефство, да и Таня поможет, её политика интересна.

- Боря, ты не понимаешь. Ставить будем не мы, и не ты. Мы – исполнители. Боря Германцев, конечно, хорош, да и фамилия у него наша, звучащая, но это не та фигура, которая сегодня необходима. Им необходим ты, поэтому тебя и вытащили из Свердловска. У них, там на верху, другая цель и другие ставки. Долго они тебя мучить не будут - выполнишь свою задачу и уйдёшь, тебя заменит другой, которого ты и подготовишь.

- Я подготовлю? – удивился Борис. - Заняться мне больше нечем, как кого-то готовить на своё место. Германцев уже готов. Молод ещё, но молодость не порок.

- Теперь помолчи и послушай меня. Кандидат уже есть – немец, иорданского происхождения. Он, к сожалению, плохо знает русский и не хочет его изучать. И всё знаешь почему? Советские солдаты убили его деда – генерала Абвера в январе 1945 года. И только благодаря Фрицу его родители выжили и были переправлены из Германии в Аравию. Фрицу я обязан, ты знаешь, и Рис делал на него большую ставку. При жизни, он был готов вложить в него свои капиталы. Сегодня это сделают его родственники. Я же тебе помогу кредитами, это очень актуально. Борис – это большой политический проект и большие деньги.

- Посмотри на это фото. Это Илиас – твой преемник. Твоя задача заключается в том, чтобы найти его двойника и подготовить ему легенду. Двойник будет править, выполняя его указания. Это Илиаса вполне устраивает. Если проект удастся, а другого варианта у нас нет, то Илиас выучит русский, … а там разберёмся. С Сергиевич я уже договорился – он не против того, чтобы поселиться в особняке Риса в Баварских Альпах до конца своих дней.

- Но, Герман, найти двойника и ввести его в большую игру не простая задача. Для этого нужно время.

- Начинай прямо с завтрашнего дня. Месяц тебе на поиск двойника и год на раскрутку его узнаваемости. Сделай из него пока не публичную, но значимую фигуру. И, лучше начни не с Москвы, а, например, с Ленинграда. Думаю, что для Илиаса это направление стратегическое, так как деятельность его деда была связана с Северным фронтом, а после победы над советами, он хотел в нём жить. И не мешай ему, пусть делает всё что захочет. Поверь, узнав, что Ленинград наш, наследники Риса вложат в столичный регион свои средства, откроют в городе банки, казино, подомнут под себя городскую инфраструктуру, порты. Возможно, экономикой займётся сам Илиас. Ну, давай, за наше дело и будущее новой Европы. За успех нашего проекта, Борис!

 

Юнармейская легенда

Валерий Павлович Миролюбов – полковник в отставке, прошедший афганскую и чеченскую войну. Он отвечает за свои действия и слова, и, зная о войне не понаслышке, не кричит «Мы можем повторить!» как это делают «ура-патриоты», видевшие войну лишь с голубых экранов телевизоров, и никогда на войну не пойдущие. Он же всю «романтику» войны почувствовал на себе, и понимает, что война - это человеческие трупы, искалеченные тела, души и жизни людей; что война – это всегда кровь, причём ни только и ни сколько военных, рискующих своими жизнями ради призрачной победы, иногда над мифическим врагом, сколько кровь мирного населения – заложников так называемых политиков. Валерий Павлович много чего знает, но он о многом молчит, потому что понимает, бессмысленность разговоров в системе, в которой государственная пропаганда всегда находится над здравым смыслом.

Валерий Павлович - коренной горожанин, но по неведомой причине его всегда тянуло к земле, к сильным духом и рационально мыслящим труженикам, поэтому после службы в армии, купив небольшой бревенчатый дом, он уехал подальше от городской суеты и устроился в сельскую школу «военруком» и, по совместительству, учителем труда. На занятиях по военной подготовке он нередко рассказывает школьникам об ужасах войны, когда солдат поставлен в условия «либо ты, либо тебя»; когда даже ребёнок «иноверца» – это враг, а значит потенциальный труп; рассказывает о том, что война не щадит никого, а её повторение – это страшная, нет, ужасная трагедия.

В 2016 году, после приказа министра обороны Сергея Кожугетовича Шойгу, Валерий Павлович активно включился в формирование юнармейской дружины, став практически легендой богом забытого села. Но обо всём по порядку.

Формирование «Юнармии» многие сельчане приняли негативно, или, по крайней мере, с недоверием, с осторожностью. Зачем нашим детям «Юнармия»? Чему там их научат? Зачем их заставляют носить полувоенную форму – песчаного цвета костюмы, красные береты и берцы? Зачем, на ладан дышащей «постреформенной» России вся эта милитаризация? Некоторые сельчане даже поговаривали о том, что в мировых элитах очередной раз созрела идея организации мировой войны, поэтому Российское государство и начало готовить «пушечное мясо», которое через несколько лет должно быть утилизировано на полях сражений. Но открытого сопротивления созданию «Юнармии» в селе не было, а были лишь опасения. Да и какое может быть сопротивление со стороны разорённых и закабалённых сельчан, живущих лишь на словах, да и победами предков, заливших своей кровью орудия немецко-фашистских оккупантов в далёкие 40-е годы ХХ века.

Но Валерий Павлович как военный офицер, сразу же понял, что «Юнармии» быть, а вот какой ей быть: оболванивающей детей «нижнего класса» с целью их последующей утилизации в боях за Родину, или инструментом формирования личности – всё зависит от «наставников». Именно такую, воспитывающую личность «Юнармию» Валерий Павлович хотел видеть в селе, и он её создал, объединив вокруг себя школьников-юнармейцев.

Формирование руководства юнармейской дружины

Никто из педагогов на себя обязанности руководства «Юнармией» брать не хотел – очередная морока, поэтому вопрос с назначением Валерия Павловича руководителем юнармейской дружины решился быстро.

Став руководителем юнармейской дружины, после коротких раздумий, Миролюбов наметил основные направления деятельности юнармейцев. Первое направление - литературное, писательское искусство, позволяющее юнармейцам научиться чётко излагать свои мысли. Ведь большинство понимает, что любой литературный текст – это коммуникация с читателем, диалог, в известной степени, даже «спор», в котором побеждает тот писатель, который максимально точно раскроет и обоснует свою мысль, создаст максимально запоминающийся образ. Именно поэтому каждый юнармеец, на взгляд Миролюбова, должен был уметь пользоваться пером, то есть грамотно, красочно и запоминающееся излагать свои мысли на бумаге, и даже уметь писать между строк. Кроме того, Миролюбов понимал, что в информационный век побеждают не пушками, а перьями; побеждают те, кто способен выстроить эффективную коммуникацию, обзавестись друзьями и партнёрами на планете, которые способны поддержать в нужную минуту и не оставить в беде.

Второе направление - эколого-патриотическое, формирующее у школьника понимание мира Природы, её разнообразия, понимание связей, лежащих между маленькой букашечкой, ползущей по стеблю пырея, и человеком, необоснованно называющего себя царём живой природы. Кстати, Миролюбов терпеть не мог этого странного слова «царь», так как каждого человека считал царём своего личного счастья. Понятно же, что «без царя в голове» своего счастья не построить. «Без царя в голове» можно лишь быть обслугой у других, немногих, присвоивших себе право решать как жить большинству, каждому человеку.

Третье направление - социальное, связанное с помощью юнармейцев односельчанам. Направление важное, ведущее, позволяющее каждому понять свою значимость для других, но нередко способствующее формированию потребительства, утилитаризма – «Вы нам должны!».

После обдумывания организационных моментов, Миролюбов приступил к формированию «команды», решив за каждым направлением закрепить двух ответственных – одного со стороны педагогического коллектива школы, другой – со стороны школьников-юнармейцев. Помощником в первом литературном направлении согласилась стать Любовь Леонидовна Берберсон – пожилая сельская учительница, отдавшая образованию сельских ребятишек добрую половину своей жизни. Даже выйдя на пенсию, она продолжила проводить уроки русского языка и литературы, равно как и писать рассказы о сельской жизни и природе родного села. К сожалению, творчество Любовь Леонидовны так и не увидело свет: «Кому интересно читать произведения никому не известной сельской учительницы, если даже книги Дарьи Донцовой перестали покупать?» - словно сговорившись, задавались вопросом издатели, по почте получавшие от неё рукописи, и тут же отвечавшие на него – Никому. Сам же Миролюбов зачитывался рассказами Берберсон, да и школьники их читали, какьговорится, запоем, поэтому и в желающих помочь Любови Леонидовне в организации литературного направления отбоя не было: Я хочу помогать Любовь Леонидовне, и я, и я, словно мантру повторяли школьники-юнармейцы. Школьная учительница проблему с желающими ей помогать решила мудро – помощниками должны быть все желающие помогать, и никаких исключений из правил. Миролюбов с ней согласился.

Помощником Миролюбова в эколого-патриотическом направлении стал географ Василий Григорьевич Козаков. Василий Григорьевич, так же как и Любовь Леонидовна, был не молод. Он всю свою жизнь посвятил преподаванию географии в педагогическом вузе, но после того, как образовательный процесс был «проглочен» многочисленными отчётами и бессмысленным переписыванием программ, махнул на такое «образование» рукой, продал свой дом в центре города и перебрался подальше от городской суеты в глухомань. Миролюбов уважал Козакова за его человечность, простоту и профессионализм – в этом они были похожи как две капли воды, «мухи не обидят», лишнего слова не скажут.

Вторым помощником Миролюбова в эколого-патриотическом направлении стал Саша Кузьминин. Саша, в отличие от Козакова-географа был ботаником, и, несмотря на свой двенадцатилетний возраст, хорошо знал растительный мир сельской округи. В школе его так и называли «ботан», но ни оскорбительно, а с уважением, ведь сравниться с ним мог лишь только учитель биологии, да и то, лишь в вопросе видового разнообразия древесной растительности. Кроме растительного мира, Саша интересовался насекомыми, большая часть из которых в считанные часы после поимки оказывалась у него дома, и прикалывалась специальными энтомологическими булавками к большому куску белого полистирола накрытого белоснежным ватманом. Иногда Козаков, журил Сашку за то, что он погубил очередную бабочку или жука, но тот всякий раз ему отвечал, что наука требует жертв, заставляя Козакова всякий раз задуматься над тем, насколько кровожадны биологи. Козаков сам пытался ответить на этот вопрос, поэтому Сашке он его не задавал, а тот, в силу своей подростковой непосредственности, о его существовании пока ещё не догадывался. Свои энтомологические коллекции Сашка даже выставлял в школе, чтобы не только показать односельчанам видовое разнообразие насекомых, но и рассказать им об их биологии. Кузьминов планировал стать учёным-энтомологом, поэтому и тянулся к Василию Григорьевичу как к специалисту-естественнику, а ещё и к бывшему преподавателю вуза.

Третье – социальное направление возглавили – сам Миролюбов, а помогать ему вызвалась Лиза Петровская – стройная симпатичная девушка с большими голубыми глазами. После трагической смерти отца она стала единственной помощницей своей мамы, болевшей бронхиальной астмой. Кроме Лизы, в семье ещё были два ребёнка трёх и пяти лет – младшие братья старшеклассницы. Фактически всё хозяйство Петровских лежало на хрупких плечах Лизы – убрать дом, накормить свиней и кур, посадить растения и убрать урожай, … Но сельский труд не портил характер юнармейки, которая с каждым годом становилась всё фигуристей, душевней и мягче. При этом Лиза не теряла свой внутренний стержень, отцовский характер. Так, из заинтересованных взрослых и увлечённых школьников был сформирован руководящий костяк юнармейской дружины.

Опора такая, каких село ещё не видело

Жизнь в селе, конечно, же не такая как в городе. Она более рациональная, практичная, «максимально приближенная к условиям местности». Сельские люди, тем более, рано взрослеющие школьники, не будут тратить время впустую, безрезультатно маршируя вокруг школы с патриотическими речёвками: «Раз-два-три-четыре, три-четыре-раз-два, …». В сельской жизни всё подчинено закону выживания, а всё, что противоречит ему – этому закону, ни только не принимается, но и решительно отвергается. Миролюбов как человек грамотный, самостоятельный, понимающий интересы сельских жителей, а уж тем более, школьников, планируя деятельность юнармейской дружины, это учитывал в первую очередь. Именно поэтому, он сосредоточился на делах, приносящих односельчанам пользу – с одной стороны, с другой стороны - жизненный опыт юнармейцам. «Каждый день – новый подвиг!» - так звучал девиз сельской юнармейской дружины.

Некоторые подвиги удавалось совмещать с уроками труда, но всё же, основная жизнь в дружине начиналась в 17.00. К этому времени Миролюбов успевал собрать заявки от односельчан – кому поправить забор, кому принести воду, кому почистить клетки у кроликов или стайку у свиней, кому вскопать грядки, кому покрасить сарай или летнюю кухню, … В сельской местности всегда есть чем заняться, и никому нельзя отказать, так как обидятся, а обида немногих неминуемо подорвёт авторитет «Юнармии».

После небольшой планёрки, рассмотрев заявки односельчан, юнармейцы отправлялись на трудовой подвиг. Эти подвиги, конечно, можно было бы назвать проще - юнармейскими делами, но лучше именно подвигами, потому что они, по сути, являются примером для других юнармейцев, в том числе, живущих в городах. Вчера сколотили и покрасили лавочку у дома Василия Ивановича и пропололи грядки у Ольги Фёдоровны, сегодня починим забор у Николая Петровича и спилим упавшую на него сломанную ветром яблоню, завтра – поможем Лизе Петровской убрать двор, почистим стайки и напилим дрова. А потом новые заявки…

Любое дело юнармейцы выполняли раз в пять-семь быстрее, чем это делали их престарелые односельчане. Если, например, у стариков на покраску сарая уходил целый день, то десять юнармейцев справлялись с этой задачей за час-полтора. Клетки кроликов чистились на «раз-два подавай», с уборкой стаек свиней было чуть сложнее, но юнармейцы справлялись и с этим нелёгким делом, и с сорняками, и с прополкой, и окучиванием картофеля тоже справлялись. А когда дела делались «в несколько заходов», отправлялись к 17 часам сразу в назначенное место, не заходя к Миролюбову. И всё по часам, по-военному. И от труда никто не отлынивал, так как каждый понимал, что от этого зависит авторитет их молодой организации.

С каждым новым подвигом юнармейцев рос и авторитет «Юнармии» среди сельских жителей, за год-полтора полностью исчезла настороженность, а некоторые сельские изобретатели, даже смастерили для юнармейцев «сажалки», ручные культиваторы, передали Миролюбову часть собственного сельхоз инвентаря, который юнармейцы привели в порядок и стали использовать в процессе своей юнармейской деятельности.

С каждым днём «Юнармия» становилась центром сельской жизни. В гости к юнармейцам приезжали офицеры из расположенной неподалёку воинской части, рассказывали им о службе в армии, пили с ними чай, а если нужна была помощь, то помогали. Однажды у Миролюбова даже появилась мысль о создании в крупных сельских населённых пунктах специальных военных бригад из числа «альтернатищиков». Такие бригады могли бы вместе с юнармейцами помогать сельским жителям в организации личных подсобных хозяйств, солдаты получали бы опыт трудовой деятельности в сельской местности, и, по желанию, специальность, ведь даже в их богом забытой деревне ещё есть и кулибины, и мечниковы.

Новые подвиги юнармейцев получали освещение в юнармейском информационном листке «Юнармейский подвиг». Причём, все размещаемые в листке материалы в виде эссе писали сами юнармейцы, а Любовь Леонидовна из огромного числа мини-рассказов отбирала самые достойные, «пахнущие» писательским талантом и выступающие образцом для других ребят. У ребят же в написании эссе было целое соревнование, и параллельно, они учились друг у друга писательскому мастерству. Особенно отличился в этом Женя Носов, однофамилиц всем известного писателя. Он писал эссе так, что каждый читатель буквально оказывался в гуще описываемых им событий, совершал вместе с юнармейской дружиной подвиги. Любовь Леонидовна была уверена, что если Женя серьёзно займётся писательским творчеством, то из него вырастит писатель ничуть не хуже Александра Пушкина, Льва Толстого, Антона Чехова, или Ивана Бунина.

Рядом с эссе-подвигами размещались письма-ответы сверстников юнармейцев из других стран, с которыми последние вели переписку, а также публикации научно-популярного характера, за которые отвечали Василий Григорьевич и Саша. Научно-популярные заметки, как правило, писались юнармейцами после походов, проведение которых являлись обязанностью «естественников». В походах ребята изучали природный мир окрестностей села, учились выживать в условиях современной природной среды, а затем, уже в публицистической форме, делились своими знаниями на страницах информационного юнармейского листка. Да делились так, что редактор районной газеты ни один раз предлагал юнармейцам целую полосу в официальном издании.

Помощники и завистники

Юнармейская дружина под руководством отставного полковника Миролюбова быстро начала восприниматься в качестве опоры для сельчан: юнармейцы делают всё быстро и качественно, приносят пользу сельчанам, и сами набираются опыта. А самое главное, что объединяют сельчан, делают сельских жителей одной большой семьёй, пробуждая у каждого честь, совесть, человеческое достоинство, нужность, взаимную поддержку. Если ещё несколько лет назад, сельчане ощущали себя отработанным материалом, то сегодня, ощутив поддержку юнармейцев, они начали мечтать, многие бросили пить и, закатав рукава, занялись своим хозяйством: кто-то развёл перепелов, кто-то кур, кто-то гусей, кто-то занялся свиноводством, кто-то овощеводством. Появились даже весьма необычные проекты, способные превратить небольшое российское село в идеальный мир, возможно существующий на какой-то далёкой планете. Иначе говоря, юнармейская дружина Миролюбова позволила сельчанам, вдохнуть полной грудью, расправить уже не только лёгкие, но и появившиеся за спиной крылья.

Но у некоторых сельчан появилась и зависть: в других сёлах всё спокойно, юнармейское движение ни живое, ни мёртвое, шагают на школьных дворах никому не мешают, у нас всё с ног на голову поставлено, - заявили они. Даже к нам – «власти» не прислушиваются, а бегут за советом к Миролюбову и его юнцам. Зачем тогда мы нужны? Нас ценить перестали, не хотят к нам идти с потянутой рукой, почувствовали себя свободней, самостоятельней, почувствовали плечо ближнего. Несколько раз Миролюбову даже звонили из районного управления образования: «Ты, что Миролюбов ерундой занимаешься? Почем у тебя юнармейцы вокруг школы не маршируют? Мы тебя назначили, мы тебя и снимем!».

Пока Валерий Павлович Миролюбов, прошедший Афганистан и Чечню, сопротивляется, надеется на помощь односельчан и своего военного друга, служащего в Министерстве обороны РФ. Неужели они позволят чиновничеству задушить его детище, ставшее единственной опорой для богом забытого села? Детище, которое позволяет почти полсотне сельских школьников на практике понять, что такое добро, справедливость, личное достоинство, дружба и настоящий патриотизм, уходящий своими корнями в природное естество человека – песчинку необъятной Вселенной.