Гуманизм как инструмент манипуляции

Однажды в разговоре с одним уважаемым человеком, я столкнулся с отрицанием гуманизма как философско-политической доктрины, которая, в моих представлениях должна была лечь в основу разрабатываемого нами политического проекта. Сказать, что я был удивлён – ничего не сказать, так как в моих представлениях гуманизм был связан с антропоцентризмом, человеком как высшей ценностью. И тогда, шесть лет назад, я ещё не мог распознать обманку.

Начнём с того, что гуманизм, как и любой другой «изм» - это идеология, очерчивающая границы дозволенного или должного. Выход за эти границы наказывается, что обеспечивает устанавливаемый государством, и именно государством, порядок. Обеспечение государством установленного порядка – суть любой идеологии, за исключением, пожалуй, анархизма, в котором государство нуллифицируется, хотя при этом можно вполне допускать то, что именно государство приложило руку к созданию анархизма, чтобы взять под контроль часть индивидов, «рвущихся к самостоятельному принятию решений». Такие индивиды опасны для государства, а, следовательно, оно, не может оставить их за бортом своего политического контроля.

Что же касается гуманизма, то никакого отрицания доминирующего влияния государства в нём нет, а наоборот, государство в нём выступает как гарант порядка, ведь кто-то должен контролировать тех, кто не в полном объёме усвоил «науку». А так как государство всегда противостоит человеку, гуманизм – это уже обманка, призванная сохранить рабскую суть человека, рвущегося к личностному росту и встречающему на своём пути государственные директивы – «за красную ленту не заходить». Или как в той песне: «Туда нельзя, сюда нельзя, никуда нельзя!».

Современные гуманисты делают ставку на антиклерикализм, что якобы свидетельствует об его прогрессивной сущности. Однако дело в том, что религия, наряду со страхами боязни бога, закрепляет важные для человека принципы и ценности, по сути, являющиеся общественными, в то время как наука, будучи подчинённая государству и корпорациям, теготеет к их нарушению, так как в основе государства лежит наделение одних монопольными правами, что создаёт иерархию и ставит одних в положение «неравный» по отношению к другим, а в основе корпораций – деньги, являющиеся причиной всех зол. Несмотря на то, что церковь – это тоже корпорация, в её деятельности присутствуют всё-таки какие-то моральные ограничители, а в некоторых религиозных доктринах иерархические структуры, равно как и деньги, признаются злом. Таким образом, выступая за «прогресс», гуманисты, по сути, подрывают механизмы, обеспечивающие стабильность нравственно-моральных норм, что ярко наблюдается сегодня – в век развития биотехнологий.

Гуманизм, также как и другой «изм» манипулятивен, но при этом его манипулятивность чувственная, глобальная и всеохватывающая. Пробуждая в индивидах чувственность, вплетая в себя «основы основ» взаимоотношений, он весьма эффективно используется для отвлечения внимания от важнейших для «элит» процессов, которые в нужный момент можно и не заметить: плачь ребёнка, страдающего генетическим заболеванием, вполне может отвлечь, например, от проблемы вмешательства в геном человека, ставящей под угрозу существование всего вида.

Гуманизм также нередко связывают с плюрализмом, но последний также может существовать в не рамок «гуманистического общества», которое утопично и недостижимо по сути, так как его формирование связано с природой человека, которую, исходя из логики гуманиста, следует подкорректировать. В общем, это не плохо, но коррекция человеческой природы, неминуемо сводится к определённой методологии, которая всякий раз приводит к тому, что «Хотели как лучше, а получилось как всегда». При этом гуманистические постулаты абстракты, и не учитывают законы природы и общества, и сопряжены с демократической идеей, правами и интересами мифического большинства, которого в реальности не существует.

Таким образом, гуманизм, несмотря на свою внешнюю общечеловеческую привлекательность, является эффективным инструментом манипуляции интеллигенции и близких к ней групп, которые поражены демократической мифологией и лишены способности к самостоятельному политическому мышлению в силу стереотипности своего сознания. Причём, интеллигенция и Ко, являются его «разносчиками», обеспечивающими адаптивность государствоцентризма, его устойчивость к антропоцентрическим и близким к ним политическим теориям.