Жил-был пёс, или заметка о патриотизме

Ночью, как обычно, пёс спал плохо. Он просыпался чуть ли ни каждый час от того, что его сон нарушали странные звуки, раздававшиеся невдалеке от его будки, в рядом стоящем амбаре. Как правило, это шумели мыши, резвившиеся по ночам во время трапезы, и прятавшиеся в свои укромные норки утром, когда вставало Солнце. Пёс терпеть не мог мышей, но ничего с этим сделать не мог, так как трёхметровая цепь позволяла ему лишь дотянуться до миски, в которую хозяин бросал объедки со своего стола.

Вся жизнь пса протекала «от будки до миски», но пёс не считал, что она проходит зря, потому что чётко знал свою задачу - охранять хозяйский двор, горячо любимую Родину, где он родился и где жили его предки. Они, как и пёс, тоже охраняли хозяйский двор, а после смерти оказывались под старой раскидистой яблоней – сакральным местом для каждой «злой собаки». Пса ждала та же участь, но он старался не думать о неизбежном.

- Гав-гав, - пёс лаял на проходящих мимо кошек, коз, и наглых кур, норовивших мимоходом заглянуть в его миску. Другой жизни пёс не знал, но где-то там, в глубине своей собачьей души, завидовал хозяину, каждое утро исчезавшему за калиткой; кошкам, грациозно забиравшимся на забор и спрыгивавших с него в загадочную неизвестность; курам, нередко, с громким кудахтаньем, перелетавшим, усеянным стеклянными банками частокол. Лишь иногда, вздыхая, пёс задумывался, что происходит за пределами его жизненного пространства, и тут же погружался в красочные сны, в которых он свободно и беззаботно бегает по зелёному лугу, хватает зубами травинки с сидящими на них насекомыми, а те, в страхе и ужасе разлетаются в разные стороны.

Мечты мечтами, а Родина есть Родина. Она нуждается в защите и в любви. По крайней мере, об этом часто говорит хозяин, подкидывая в миску очередную порцию объедков.